Евгений Ройзман не соврал. Он просто запамятовал

Евгений Ройзман

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Не прошло недели после нашей пресс-конференции с девушкой, по заявлению которой было возбуждено уголовное дело против фонда «Город без наркотиков», как в редакции выступил и «обвиняемый», Евгений Ройзман. Это нормально: журналисты должны слышать обе стороны конфликта. Но, по факту, выступление общественного деятеля требует корректировки.

Первое: непонятно, почему «нападки» на фонд удивили общественность? Да, «ГБН» всегда сопровождали криминальные скандалы!

2003 год: убийство в центре фонда на Шарташе 20-летнего реабилитанта Ильи Букатина; его забили обрезком металлического троса в оплетке. Руководитель центра Максим Курчик получил за это шесть с половиной лет лишения свободы.

Одновременно за убийство посадили директора реабилитационного центра «Мой город без наркотиков» в Пыть-Яхе (организация, взявшая бренд и систему реабилитации у Ройзмана): эти не только убили реабилитанта, но и сожгли его тело.

Потом, в 2008-м году, был пермский «Дельфин» (эти прямо не скрывали, что ездили к Ройзману перенимать опыт, результат – по три года лишения свободы условно), и, наконец, небезызвестный Егор Бычков, получивший обвинительный приговор даже несмотря на вмешательство высокопоставленных чиновников.

А еще было уголовное дело Наташи Ковалевой, которую двое фондовцев изнасиловали прямо на операции, и многочисленные дела по самоуправству, мелким ограблениям, и прочая, прочая...

Спрашивается, чему же тут удивляться?! Наоборот, удивительно, что эту чудную организацию давно не трогали!

Пункт второй: Евгений Ройзман уверяет, что физических наказаний в фонде нет. Не знаю, верить ли: наркоманы Екатеринбурга, Перми и Пыть-Яха говорят по-другому. В Перми под это даже подводили идеологическую базу: мол, молодые люди должны БОЯТЬСЯ попасть в «Дельфин» (так называется тамошний реабилитационный центр), и для этого годятся все методы...

Но главное изумление вызвала у меня история, рассказанная Ройзманом нашему обозревателю Владимиру Ворсобину: о самом первом наркомане.

Цитирую: «Игорь Варов, во время президент фонда, один из основателей, заходит в свой собственный магазин. Смотрит, у него там шнуркуется какой-то наркоман, и хочет что-то украсть. Игорь взял его за шиворот, вывел, говорит: «Хочешь бросить колоться?». Он говорит: «Хочу». Это был Антон Борисов - первый наш реабилитант. Игорь его привез к себе в гараж, пристегнул наручниками в батарее. Через какое-то время к нам приехала съемочная группа телепрограммы «Взгляд». А у нас уже 12 человек - пристегнутые, как зайчики».

Евгений Ройзман, разумеется, забыл, что Антон Борисов пришел в фонд при мне: натурально, в моем присутствии. Было так: фондовцы показывали мне, командированной журналистке, злачные места города (как и где у них торгуют), и на улице к нам подошел мальчик-задрот, лет двадцати, но с сильно траченным жизнью лицом.

- Хочешь вылечиться? Придешь завтра в фонд? – с горячечным румянцем спрашивает его Евгений Ройзман.

Наркоман кивает.

Наутро мне показали его уже прикованным в подвале офиса.

Да, конечно, мне уже тогда сценка напомнила доморощенную постановку: как-то ненатурально все это было, подгаданно к приезду корреспондентки. Но я много лет после этого верила, что наркоманы приходят в фонд добровольно (и была оскорблена, когда узнала, что меня водили вокруг пальца).

И, да, конечно, разница между историей, рассказанной Ворсобину, и тем, как было на самом деле, не столь велика: подумаешь, к Варову подошел или к Ройзману, в магазине или на улице: мелочи, подробности.

И все же, единожды солгавши, кто тебе поверит?

В этом вся проблема с Ройзманом.